ГИМН УЧЁНОМУ

---

               Народонаселение всей империи —
              люди, птицы, сороконожки,
              ощетинив щетину, выперев перья,
              с отчаянным любопытством висят на окошке.

              И солнце интересуется, и апрель ещё,
              даже заинтересовало трубочиста черного
              удивительное, необыкновенное зрелище —
              фигура знаменитого ученого.

              Смотрят: и ни одного человеческого качества.
              Не человек, а двуногое бессилие,
              с головой, откусанной начисто
              трактатом «О бородавках в Бразилии».

              Вгрызлись в букву едящие глаза,
              ах, как букву жалко!
              Так, должно быть, жевал вымирающий ихтиозавр
              случайно попавшую в челюсти фиалку.

              Искривился позвоночник, как оглоблей ударенный,
              но ученому ли думать о пустяковом изъяне?
              Он знает отлично написанное у Дарвина,
              что мы — лишь потомки обезьяньи.

              Просочится солнце в крохотную щелку,
              как маленькая гноящаяся ранка,
              и спрячется на пыльную полку,
              где громоздится на банке банка.

              Сердце девушки, выпаренное в иоде.
              Окаменелый обломок позапрошлого лета.
              И еще на булавке что-то вроде
              засушенного хвоста небольшой кометы.

              Сидит все ночи. Солнце из-за домишки
              опять осклабилось на людские безобразия,
              и внизу по тротуарам опять приготовишки
              деятельно ходят в гимназии.

              Проходят красноухие, а ему не нудно,
              что растет человек глуп и покорен;
              ведь зато он может ежесекундно
              извлекать квадратный корень.


<1915> Владимир Маяковский